Книга Черная смерть. Морпех против Батыя  - Сергей Нуртазин

Огромная, обутая в остроносый кожаный сапог ступня темника придавила руку с мечом к земле. Шона хищно улыбнулся, занес клинок для удара. Меркурий отпустил рукоять меча, что было сил рванул руку из-под подошвы и быстро откатился в сторону. Смертоносное железо татарской сабли пронзило землю. Сотник вскочил на ноги. Теперь из оружия у него оставался только засапожный нож. Выхватив нож из-за голенища, он метнул его в противника. Шона прикрылся щитом. Заминка темника дала Меркурию время отыскать оружие. В двух шагах от него лежал русский воин с топором в руке. Сотник кинулся к оружию. Едва он успел схватить топор, как Шона вновь обрушился на него. Мощные удары сокрушали щит Меркурия. Шона, желая поскорее покончить с недругом, вкладывал в каждый удар всю свою силу и злобу. Очередным ударом он разрубил обрамленный железом край и вогнал клинок в деревянное, оббитое кожей полотно щита на добрую дюжину сантиметров. Меркурий резко повернулся, отводя шит в сторону и вниз. Клинок хрустнул. В руках Шоны осталась рукоять сабли с обрубком у основания. Противники поменялись местами. Теперь темник стоял перед Меркурием, имея из оружия только нож. Сотник использовать преимущество не стал, сбросил с руки теперь уже бесполезный щит, кивнул противнику на копье убитого татарского воина, лежавшее от него в двух шагах. Шона подошел к убитому не отрывая глаз от Меркурия, медленно наклонился, взял в руки копье. Поединщики сошлись снова. Шона ударил копьем в голову сотника. От могучего удара шлем слетел с головы Меркурия. Теперь голову сотника защищал только кожаный подшлемник. Шона повторил удар в голову, однако Меркурий отбил наконечник копья топором и, ухватив топорище двумя руками, ударил сам. Шона прикрылся щитом, намереваясь ответить, но смолянин бил так быстро и сильно, что темнику пришлось защищаться и отступать. Сокрушительные удары боевого топора превратили щит в бесполезный предмет, Шона поспешил от него избавиться. Схватив копье двумя руками, он сделал обманное движение, направляя острие в грудь недруга, но, резко его опустив, ткнул в правую ногу. Острие распороло штанину и кожу выше колена. Кровь окрасила материю. Рана была не серьезная, но Меркурий сделал вид, что испытывает боль. Прихрамывая, он отступил. Шона двинулся следом. Желая обездвижить противника, он ударил копьем в его левую ногу. На этот раз Меркурий предугадал его действия. Копье вместо горячей человеческой плоти воткнулось в холодную землю. Сотник прыгнул обеими ногами на древко копья и одновременно рубанул топором. Лезвие разрубило доспех, сломало ключицу. Рука Шоны отпустила колье. Меркурий нанес второй удар, сокрушая грудную клетку татарского богатыря. Третий удар, обухом по голове, довершил дело. Темник глыбой рухнул на обагренную кровью землю. Со стороны смоленского воинства раздались восторженные крики, однако радость смолян была преждевременной…

* * *

Хулан подоспел, когда поединок шел к завершению, и успел увидеть только гибель отца. Смерть родителя породила жажду мести. Хулан молниеносно вытащил из саадака лук, выхватил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву. Гневный взор сына темника Шоны уперся в Меркурия. Хулан вскинул лук, плавно оттянул тетиву до уха, почти не целясь, выстрелил. Коротко тренькнула тетива, оперенная смерть стремительно полетела к сотнику. Стрела вонзилась в горло Меркурия. Секунду постояв, он захрипел и упал рядом с телом поверженного им врага. Хулан с призывным криком бросил коня к поверженному убийце родителя. Татарские воины, вдохновленные прибытием Хулана во главе тысячного отряда отборных воинов и смертью предводителя смолян, ринулись в атаку. Хулан остановил коня рядом с телами Шоны и Меркурия. Покинув седло, он подошел к мертвому отцу, встал на колени, закрыл ему глаза, завыл волком. Десяток конных воинов из его отряда окружили предводителя. Хулан повернулся к одному из них, приказал:

– Отвезите тело отца к юрте.

Четверо всадников оставили седла, подошли к темнику. Хулан встал, шагнул к телу Меркурия, наклонился, с ненавистью глянул в лицо убитого врага. Цепкие пальцы кочевника сорвали с головы сотника кожаный подшлемник, ухватили за волосы. Хулан выхватил саблю. Клинок сверкнул в лучах утреннего весеннего солнца, горячая кровь Меркурия оросила землю. Хулан вложил в ножны окровавленную саблю, подошел к одному из воинов, взял у него копье, насадил на наконечник отрубленную голову сотника и вновь сел на коня. Подняв над собой кровавый трофей, он громко закричал. Победный клич, переходящий в волчий вой, полетел над головами татарских воинов, еще больше вдохновляя их и побуждая к наступлению. В сердцах русских воинов он отозвался болью и яростью…

Кирилл стиснул зубы, застонал от увиденного. Смерть сотника Меркурия, с которым он успел подружиться, поразила его. Отбить у врагов тело сотника и довершить начатое им дело – это все, что он мог для него сделать. Но сейчас русские воины пятились, отбиваясь от наседающих татар, и это надо было остановить.

Подобные мысли были и у Аркадия с Терентием, которые сражались плечом к плечу рядом с ним. Соколиков бросил взгляд на Белозерова, крикнул:

– Аркаша! Что у тебя осталось?!

Аркадий ответил хриплым голосом:

– Шесть патронов в револьвере и гранаты, одна светошумовая, другая со слезоточивым газом.

– У меня тоже газовая и взрывпакет. Патроны на исходе. Слушай меня! По моей команде кидаем гранаты – и вперед!

– Понял, командир!

Соколиков вскинул автомат ППШ, прицелился, короткими очередями срезал Хулана и знаменосца позади него. Хулан замертво рухнул с коня. Копье с головой сотника Меркурия упало на землю, следом повалилось бунчужное знамя с изображением волка. Это было плохим предзнаменованием для татарского войска. Кирилл обернулся к Аркадию, скомандовал:

– Аркаша! Гранаты!

Две гранаты со слезоточивым газом, одна светошумовая и взрывпакет полетели в сторону противника. Вспышки, взрывы, дым привели татар в замешательство и умерили их пыл. Злые духи леса помогали урусутам и снова применили против них свое волшебство. Гибель темника Шоны и его сына не прибавили воинам Батыя храбрости, но зато добавили ее русским воинам. Не давая противнику опомниться, они пошли в атаку Кирилл во всю мощь своих легких закричал:

– Вперед! За мной! Где мы – там победа!

Стреляя на ходу, бывший морской пехотинец устремился на чужеземцев. Пробивая себе путь выстрелами из автомата, он продвигался вперед. Не остановился он и тогда, когда в диске закончились патроны. Следующего противника он сокрушил ударом приклада в лицо, еще одного отпихнул ногой, третьего перекинул через себя. Перехватив автомат за ствол, Соколиков стал биться им, как дубиной, а когда деревянный приклад разлетелся в щепы, он взялся за нож. Татарин в лисьем малахае, вооруженный саблей, довольно осклабился, когда увидел перед собой противника с одним лишь ножом в руке. Прикрываясь щитом, он бросился на Кирилла. Кочевнику не было известно, что такое умелое владение приемами военной системы ножевого боя. Через несколько секунд он лежал в кроваво-грязевом месиве с перерезанным горлом. Но с перерезанным горлом мог оказаться и сам Соколиков. Один из противников сумел оказаться у него за спиной и уже занес саблю для удара, когда сам был сражен мечом молодого воина в доспехах. Татарин вскрикнул, Кирилл обернулся и увидел знакомое лицо. Молодой смоленский воин как две капли воды был похож на Анастасию, сестру Терентия. В следующий момент воин отвернулся. Останавливать его времени не было, на Соколикова набегал очередной противник.